Большая пресс-конференция Дмитрия Медведева
В конце января новостные ленты агентств пестрили сообщениями о том, что сказал заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев.
Волга и овёс
Сказал же он много всего разного, коснувшись практически всех явлений природы и общественной жизни:
«На территории Казахстана была попытка цветной революции», хотя «в России нет никаких предпосылок для событий, подобных тем, что произошли в Казахстане, большинство россиян разделяют курс президента».
«Россия сможет заработать на освоении Арктики».
«В Казахстане впервые были успешно использованы силы ОДКБ».
«Ситуация в Афганистане очень сложная».
«Уровень интеграции России и Белоруссии пока недостаточен для введения единой валюты».
«Вопрос регулирования музыкальных и кинорепертуаров должен быть отдан региональным властям».
«Приток мигрантов в Россию должен быть цивилизованным процессом».
«В России недопустима традиция свободного ношения оружия».
«Для решения проблемы с нападениями на учебные заведения необходимо проводить большую работу по выявлению опасных группировок».
«Необходимо разбираться в вопиющих случаях злоупотреблений в системе Федеральной службы исполнения наказаний».
«Создание лекарства от коронавируса стало бы прорывом, достойным Нобелевской премии».
И т. д., и т. п.
За два с половиной часа можно огласить большое количество наблюдений и благопожеланий, а также воспоминаний и размышлений. Тем более, что большинство из них справедливо. Волга действительно впадает в Каспийское море, а лошади действительно кушают овёс. Если им его дают.
Важно, кто произносит
Вопрос лишь в том, какой интерес представляют все эти сообщения? Здесь возможны два случая интересного.
Во-первых, может сообщаться нечто действительно новое, расширяющее наш круг представлений. В ходе Великих географических открытий выяснилось, например, что по ту сторону Атлантики располагается целый, доселе неизвестный континент. А в ходе XXII съезда КПСС мы узнали, что оказался наш отец не отцом, а сукою. Бывают пусть и менее сногсшибательные, но тоже важные открытия, а равно и просто дискуссионные заявления.
Глава ЦБ Эльвира Набиуллина считает, что криптовалюты подлежат запрету, ибо они подрывают монополию государства на денежную эмиссию, а минфин Антон Силуанов считает, что такой запрет противоречит принципам экономической свободы. Дебаты на эту тему во всяком случае познавательны.
Во-вторых, само по себе сообщение может быть изрядным трюизмом, но немаловажно, кто сообщает. Одно дело, если сообщение исходит от абстрактного Тютькина, чье мнение ни на что по большому счёту не влияет, другое дело, если оно произносится значительным лицом, полномочным принимать важные решения. В этом случае сообщение, что лошади кушают овёс, может иметь существенные последствия и для зерноводства (увеличение посевов овса), и для коневодства.
Поэтому пресс-конференции и прямые линии Владимира Путина вызывают больший интерес, ибо тут говорит глава государства, от которого многое зависит, нежели выступления менее значительных лиц. Хотя по формальным жанровым и композиционным признакам вроде бы то же самое, но последствия речей другие и гораздо меньшие.
Правда, в последние годы даже и путинские беседы обо всем – «о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне», а также о международном положении несколько приелись и вызывают меньший интерес (хотя некоторый всё равно остаётся). Беседы же менее значительного лица совсем неинтересны. В тех случаях, когда обозреватели не связаны обязанностью размещать и комментировать мнения Дмитрия Медведева и находить в них глубокий смысл и важное значение, его суждения, даже и представленные в большом количестве, проходят вовсе незамеченными.
Засаленная колода
Тут можно сделать предположение, что, когда в январе 2020 года Медведев был отставлен от должности премьера и получил в утешение синекуру в Совете безопасности, попутно он получил обещание не трогать привилегии времён тандема, к числу которых относится невозбраненное право беседовать с прессой на самые различные темы.
Правда, по слову апостола, «Всё мне позволительно, но не всё полезно». Пользование речевой привилегией, которая сравнима с путинской, может производить далёкий от желаемого эффект, если речи падают в полную пустоту. Таким образом только подчёркивается, что Медведев не Путин и никогда им не будет. Хотя надежда умирает последней, а речевая привилегия может рассматриваться зампредом Совбеза, как залог того, что всё ещё впереди.
Другой вариант – в Кремле решили повторить опыт 2008 года и разыграть стратагему «Местоблюститель-2». Предпосылки успеха тут настолько сомнительны, что лучше было бы и не пробовать – качества местоблюстителя уже были многократно испытаны и оказались неважными. Но правитель любит тасовать всё одну и ту же засаленную колоду и, может быть, опять вспомнил про Симеона Бекбулатовича. Правда, неизвестно, кого ещё это может заинтересовать.
Максим Соколов
(12 оценок, среднее: 4,83 из 5)
Загрузка...